Но Ника продолжала звонить. Ближе к двум часам я насчитала три дополнительных звонка. Тут я уж попросила у Максима перерыв и вышла на улицу перезвонить сестре. Она бывала нудной, но не настолько докучливой. Что-то случилось.

– Привет, Ник.

– Машенька! Наконец ты ответила, – сказала она осиплым от слез голосом. – Приезжай скорее, мне нужна твоя помощь!

– Что случилось?

– Я заболела. Со мной что-то не так. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной к врачу.

– Ника, у меня послезавтра экзамен. Я никак не могу приехать. Почему бы тебе не пойти самой? Ты ведь уже взрослая и самостоятельная. Не понимаю, зачем мне тратить шесть часов на дорогу, чтобы понянчить тебя. Учись справляться со своими трудностями.

Я замолчала, ожидая ответной реплики, но Ника молчала и только давилась слезами на той стороне, я слышала ее сдавленные всхлипы. Я очень хорошо знала это ее состояние. Значит, дело не в капризе или прихоти, тогда она всегда говорила в ответ острое словцо. Сейчас Нике было реально плохо, и она не находила сил даже на ответные аргументы на мой отказ.

– Ладно, говори скорей, что случилось.

– У меня жар, – шепотом ответила она. – И распухло колено. Оно как надутый красный шар. Я боюсь, Машенька.

– Ты сказала родителям?

– Нет, ни за что. У папы какие-то проблемы на работе, я не могу его тревожить. А мама… Маш, ты же знаешь, что маму нельзя волновать.

– Знаю. Ладно, подожди, я тебе перезвоню.

Отключив разговор с сестрой, я тут же набрала Аню и передала подруге всю полученную информацию.

– Как ты думаешь, это серьезно? Нужно ехать?

– Нас учат никогда не давать диагноз по телефону, но ты моя близкая подруга, поэтому на твоем месте я бы поехала и немедленно отвезла ее в ближайший приемный покой.

– От чего бывает красное колено?

– По нескольким причинам, – уклончиво сказала Аня.

– Это может быть рак?

У меня усиленно забилось сердце, и все переживания о Максиме разом отошли на второй план.

– Нет, ты что? Откуда такие мысли? Опять ты, Маш, сразу думаешь о самом плохом… О раке и речи нет, но раз уж мы говорим начистоту, меня очень волнует, что у Ники может быть септический артрит. То есть инфекция в суставе. В таком случае важно знать микроб и как можно быстрее начать принимать антибиотики.

Я задала еще несколько уточняющих вопросов и, положив трубку, решила ехать. Пропади он пропадом, университет, вместе со всеми странными парнями, которые повстречались на моем пути. Сестре нужна моя помощь, и, кроме меня, у нее никого нет.

Я вернулась в библиотеку и начала собирать вещи. Максим расспросил, куда я еду, и сказал:

– У нас в общине прекрасно разбираются в здравоохранении. Будь со мной на связи – я узнаю, где в Новороссийске хорошие клиники.

– Спасибо, – я с удивлением посмотрела на Максима, и мне стало стыдно за недавние мысли. Если он верит в бога, не значит, что он опасный маньяк. В тяжелую минуту Максим рядом и хочет помочь. За пару часов невозможно превратиться в совершенно другого человека, моя мнительность застила глаза. Не следует забывать все хорошее, что он сделал для меня.

Я отдалюсь на несколько часов, может, смогу прийти к более продуманному решению.

Максим проводил меня до вокзала, благо до следующего поезда ждать лишь минут двадцать. Я даже не зашла в общежитие переодеться и собрать вещи. Раз дело срочное, следует спешить.

За окном улетали назад высотки города, показались поля, где мелькали одинокие домишки и раскидистые деревья. Во время поездки я позвонила Наташе, и та заодно с Аней пообещала выяснить имя лучшего специалиста для Никиной проблемы. В больницу я решила не идти, слишком высокий риск встретить знакомых, вместо этого найти хорошую частную клинику с современным оборудованием.

На моем счету скопилась приличная сумма денег. Здоровье сестры – хорошая причина потратиться, тем более, что мне самой на жизнь нужно совсем не много.

За сестрой я заехала на такси. Ника вышла из дома, ощутимо хромая, вся укутанная, будто на дворе январь месяц вместо июньской жары. Села рядом, пахнув сладковатым запахом жара, и откинулась на сиденье, прикрыв глаза. Она выглядела бледной и измученной, волосы слиплись на лбу, а под глазами залегли тени. Не представляю, как ей удалось скрыть свое состояние от родителей.

Я прикоснулась к щеке Ники. Она пылала.

Я назвала таксисту адрес клиники, которую мне посоветовали подруги. У врачей свои каналы узнать, где лучшие специалисты, и я надеялась, что сестре смогут помочь.

Приемное помещение было просторным, в зале ожидания полукругом расположены черные кожаные диваны, под ногами пушистый ковер цвета кофе. Красивая вежливая секретарша быстро оформила нам документы, и тут же подбежала медсестра в белоснежной форме, сидевшей на ней идеально, будто модный наряд.

Нику провели в отдельную комнату, ярко освещенную дневной лампой. Она припадала на ногу все сильнее, я поддерживала ее под локоть, Ника всем весом навалилась на меня. Ее уложили на кровать, а я села в удобное кресло в углу. Медсестра неодобрительно покачала головой, считывая данные с монитора.

– Что случилось?

– Высокая температура и частый пульс. Есть аллергия на лекарства? Я уже несу жаропонижающее.

Я расслабилась. Определенно, персонал знает, что делать.

И тут Ника задрала штанину свободных спортивных штанов, и я увидела причину нашего приезда. Мне стало плохо.

Ее колено напоминало непомерно раздувшийся воздушный шар. Кожа выглядела красной и лоснящейся. Ника, сморщившись, смотрела на ногу, будто бы та принадлежала не ей.

В дальнейшем все закрутилось. Зашел молодой энергичный врач, задал несколько вводных вопросов и попросил меня подождать за дверью в приемном помещении. Меня будут держать в курсе. Ника просительно подняла руку, но смирилась и отпустила меня.

Сидеть в зале ожидания, даже самом роскошном, было томительно и тревожно. Секретарша принесла мне чашку кофе и печенье. Я чувствовала себя неуютно, вспоминая общественные клиники и больницы: там теснота и убогость, тут обслуживание как в дорогой гостинице. Конечно, я старалась для Ники, но все равно стыдно пользоваться деньгами. Все, абсолютно все, достойны наилучшего лечения вне зависимости от дохода.

Позвонил Максим, обеспокоенным голосом поинтересовался, как идут дела. Он провел серьезную работу и отыскал мне хорошего специалиста по инфекционным болезням. Я записала пару номеров, потом договорилась с секретаршей, чтобы рекомендованный специалист проверил Нику. Она обещала все устроить.

Я была благодарна Максиму за поддержку и заботу. Часы ничегонеделания в полупустой зале давили на психику, мне было нужно и важно поговорить с кем-то знающим и уверенным в себе. Голос Максима придал мне сил. Что поделать, он хорош именно тем, что всегда рядом в тяжелую минуту. Внезапно щемящей тоской полоснуло по сердцу разочарование – ах, если бы между нами было бы все проще!

Пусть я еще не полностью стряхнула зависимость от Игоря и все еще отчаянно скучала по нему, именно поэтому Максим стал моим лекарством, тем, что доктор прописал. Наши характеры идеально подходили друг другу, по внешности мне всю жизнь нравились нескладные и стеснительные ботаники. А самое главное – он предлагал мне верность и преданность на всю жизнь. Будь он другим, я бы двумя руками ухватилась бы за предложение, ни разу не пожалев, но Максим в одночасье открылся с новой и пугающей стороны.

Да, в моих чувствах к нему не было шальной влюбленности, когда кровь быстрей бежит по жилам, а руки дрожат от предвкушения. Но рядом с Максимом я чувствовала, как становлюсь лучше, стараюсь достичь большего и вместе с тем, что бы ни было, меня примут такой, как есть. И в этом было самое большое отличие Максима от Игоря. Рядом с красавчиком нашего потока я всегда старалась искорежить свою сущность, чтобы стать более привлекательной. И я наелась досыта неуверенностью в себе.

Клянусь, что больше я никогда ни для кого не буду пытаться стать кем-то другим.