Мы оба понимающе переглянулись, затем я открыла учебник и тоже принялась решать задачки.

От Максима волнами расходилась атмосфера спокойствия. Мы оба вошли в ритм, и я даже начала получать удовольствие от стройного языка математики, гордившись красивым доказательством или изящным решением. К вечеру я настолько приободрилась, что даже набралась сил и позвонила Стасу.

В конце концов, это ужасно некрасиво – внутренне я давно считаю себя свободной от отношений, но формально мы еще встречаемся. Хватит, пришло время оборвать эту связь.

Стас, по своему обыкновению, не отвечал в самый нужный момент. Выслушав череду гудков и нудный голос автоответчика в третий раз, я в расстройстве зашвырнула сотовый в сумку и резко вернулась за стол. Максим спросил меня, что произошло, и я задумалась, посвящать ли его в мои намерения, но в конце рассказала, что хочу расстаться со своим парнем.

– Только будь осторожна, – посоветовал Максим. – Мне показалось, что он очень ревнив, постарайся расстаться с ним в людном месте.

– Хорошо, я даже не подумала об этом. Считаешь, он может поднять на меня руку?

– Никто не скажет тебе этого наверняка, но будь готова к неприятному разговору.

– Это я уже поняла.

Внезапно, меня озарило, чего мне не хватает, для того чтобы вернуть душевное равновесие, – папы. Я ужасно по нему соскучилась, а в последнее время совсем расклеилась. Он точно вернет мои мозги на место, так, что я и думать забуду о парнях и сосредоточусь только на учебе. Мне ужасно захотелось обратно домой сегодня же, в крайнем случае завтра. Все равно скоро выходные, да и математику не выучишь в компании, как ни приятно заниматься с Максимом.

Мы договорились встретиться в понедельник. Уборщица уже встала у дверей с угрожающим видом, гремя ведром и шваброй. Максим поспешно собрал все свои вещи, не забыв захватить из угла зонтик, я тоже покидала в рюкзак кое-как тетрадь и учебники.

На улице уже было темно, я шла быстрым шагом и недалеко от общежития мельком заметила красивую девушку в летящем пальто, которая обернулась рассмотреть что-то у нашего дома.

Прислонившись к стене, склонив голову, стоял молодой парень, в байкерской куртке со стальными заклепками и черных кожаных штанах. Он держал в руках букет ярко-красных, как кровь, роз с россыпью белых звездочек гипсофилы. Неудивительно, что на него оборачиваются на улице, – брутальный парень с розами, просто отрада для глаз. Я тоже загляделась на него – стройный и мужественный, для кого, интересно, он захватил цветы?

Парень поднял голову, и я с удивлением узнала Стаса.

Он уверенной походкой подошел ко мне, сначала поцеловал, властно притянув к себе, а потом вручил букет цветов, словно красуясь, с озорным блеском в глазах.

– Самой замечательной девушке! – сказал он.

– По какому поводу цветы?

– А разве нужна причина? В общем, я надолго пропал, а ты совсем мне не докучала. – Он помолчал и буркнул: – Будто даже не скучала.

Он не совсем прав, я каждый день звонила ему несколько раз. Конечно, я хотела расстаться с ним, но все равно странно, что для него пять пропущенных звонков в день называется – совсем не докучать.

Букет смешал все мои планы. Как можно бросить парня, который подарил мне цветы? Я что, букет в мусор выброшу у него на глазах?

Я понюхала цветы, они почти не пахли, присутствовал запах затхлой травы и воска, сухой колючкой царапнул щеку белый шарик гипсофилы. Выглядели розы идеально – упругие лепестки без единого изъяна, с хрустальными капельками росы на бутонах.

Я любила цветы. Но совсем не такие, насквозь искусственные. Если розы – пусть пахнут, пусть будут разных оттенков и размеров, будто их только что срезали с куста на заднем дворе моей бабушки в деревне.

Что мне сказать ему? Посмотреть поверх букета и заявить, – мы не подходим друг другу? Неудобно, совсем не хочется его задеть, и, вообще, расставание такое сложное дело, я заранее чувствовала себя предательницей.

Колеблясь, я не знала, как поступить, а Стас принял мою нерешительность за кокетство и притянул ближе:

– Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

В нерешительности я дала ему потянуть себя за руку, радуясь небольшой отсрочке тяжелого разговора. Наши пальцы сплелись и от этого интимного жеста заныло в груди, – с одной стороны было приятно ощущать его теплую сильную ладонь в своей, приятно идти с ним рядом, видеть в его глазах, насколько я красива и желанна. С другой стороны, когда Стаса рядом нет, он тут же улетучивается из моих мыслей и их прочно занимает Игорь. Невозможно выстраивать отношения на такой основе. Стас нравится мне, несмотря на все его недостатки, но, видимо, недостаточно сильно.

Мы шли совсем недолго, минут пять. Стас привел меня в обычный двор из трех многоэтажек, где мамы катали на качелях малышей, а на лавочках расположились в ряд старушки в платках и теплых шубах не по сезону.

– Где мы? – спросила я его. Я еще совсем плохо ориентировалась в Краснодаре.

– Сейчас увидишь, – сказал Стас и увлек меня к подъезду справа. Бабулька в клетчатом платке, сидевшая с краю, кивнула нам, я улыбнулась ей в ответ.

Мы поднялись на лифте на седьмой этаж. Тут я, наконец, начала подозревать, что мне хочет показать Стас, но было слишком поздно сбегать.

Он позвонил в обитую коричневым дерматином дверь, открыла полноватая женщина в очках с толстыми линзами в серо-голубом платье с оборкой у воротника.

– Привет, сыночек, проходите, пожалуйста.

О нет! Меня привели на смотрины. Жаль, что он не предупредил, куда мы собираемся, чтобы я морально подготовилась. За что мне это, да еще второй раз за неделю?!

Мы прошли в тесную, но уютную кухоньку. На столе стояла вазочка с шоколадными конфетами. Мама Стаса засуетилась, и уже через мгновение передо мной появилась дымящаяся чашка чая в стеклянном стакане с металлической ажурной подставкой.

– Что ж ты девушку не представишь? – сказала она, с любопытством скрестив руки на животе. – Посмотри, как она засмущалась.

– Познакомься, это Мария, я тебе много о ней рассказывал. Это моя мама, Наталья Дмитриевна.

– Очень приятно, спасибо за чай.

– Не за что, деточка, ты голодная? Может, подогреть тебе котлеток? У нас винегрет есть, я борщ сегодня сварила на говядине. Налить тарелочку?

От домашнего борща я отказаться не могла. Мамина стряпня, заботливо упакованная в баночки и коробочки, давно закончилась. Аня на сессии совсем не готовила, и мне приходилось перебиваться бутербродами всухомятку.

Наталья Дмитриевна вся просияла от моего согласия, налила большую глубокую тарелку до самых краев, бухнула в середину столовую ложку сметаны, отрезала толстый ломоть ржаного хлеба. Стаса тоже не обидела, хотя ему досталось борща поменьше.

Хлопоча, она надела застиранный фартук, который висел на гвоздике возле плиты. Пока доставала половник, зачерпывала из кастрюли, успела расспросить меня о жизни в университете, родителях, сессии.

Я ответила, что учеба мне очень нравится, о жизни в университете я слышала много разных историй о пьяных вечеринках, но у нас одни ботаники, мы только и делаем, что учимся с утра до вечера.

Наталья Дмитриевна села напротив нас и умильно наблюдала, как исчезает из тарелок борщ. Стас бросал на меня одобрительные взгляды, и его мама тоже выглядела очень довольной.

В дверном проеме замаячила молодая женщина с двухлетним мальчиком на руках и усатый мужчина, скорей всего папа Стаса, с внушительными усами и в фуфайке, которая была впору в годы его юности, а теперь еле натягивалась на выпирающее брюшко.

– Познакомься, Мария, это мой отец, Валерий Митрофанович, и сестра Ирина.

– Очень приятно, – кивнула я. – Какой серьезный малыш!

Мальчик заинтригованно смотрел на меня, засунув указательный палец в рот. Заметив это, мама натренированным жестом отстранила ручку и улыбнулась:

– Он у нас любит девушек, правда, зайка?

Малыш спрятал голову в мамино плечо, чтобы через мгновение снова послать мне любопытный взгляд.